Он - майор, на груди у него signum laudis и железный крест. Он едет инспектировать участок вверенной ему бригады. Но не может уяснить себе, каким образом он, кому подчинена целая бригада, все еще остается в чине майора. Он подозревает, что ему был присвоен чин генерал-майора, но "генерал" затерялся в бумагах на полевой почте.
В душе он смеялся над капитаном Сагнером, который тогда, в поезде, грозился послать его резать проволочные заграждения. Впрочем, капитан Сагнер вместе с поручиком Лукашем уже давно, согласно его, Биглера предложению, были переведены в другой полк, в другую дивизию, в другой армейский корпус.
Кто-то ему даже рассказывал, что оба они, удирая от врага, позорно погибли в каких-то болотах. Когда он ехал в автомобиле на позиции для инспектирования участка своей бригады, для него все было ясно. Собственно, он послан генеральным штабом армии.
Мимо идут солдаты и поют песню, которую он читал в сборнике австрийских песен "Es gilt":
Halt euch brav, ihr tapf'ren Bruder,
werft den Feind nur herzhaft nieder?
last des Kaisers Fahne weh'n...i
Пейзаж напоминает иллюстрации из "Wiener Illustrierte Zeitung". На правой стороне у амбара разместилась артиллерия. Она обстреливает неприятельские окопы, расположенные у шоссе, по которому он едет в автомобиле. Слева стоит дом, из которого стреляют, в то время как неприятель пытается ружейными прикладами вышибить двери. Возле шоссе горит вражеский аэроплан. Вдали виднеются кавалерия и пылающие деревни. Дальше, на небольшой возвышенности, расположены окопы маршевого батальона, откуда ведется пулеметный огонь. Вдоль шоссе тянутся окопы неприятеля. Шофер ведет машину по шоссе в сторону неприятеля. Генерал орет в трубку шоферу:
-- Не видишь, что ли, куда едем? Там неприятель.
Но шофер спокойно отвечает:
-- Господин генерал, это единственная приличная дорога. И в хорошем состоянии. На соседних дорогах шины не выдержат.
Чем ближе к позициям врага, тем сильнее огонь. Снаряды рвутся над кюветами по обеим сторонам сливовой аллеи. Но шофер спокойно передает в трубку:
-- Это отличное шоссе, господин генерал! Едешь как по маслу. Если мы уклонимся в сторону, в поле, у нас лопнет шина... Посмотрите, господин генерал! -- снова кричит шофер. - Это шоссе так хорошо построено, что даже тридцатисполовинойсантиметровые мортиры нам ничего не сделают. Шоссе словно гумно. А на этих каменистых проселочных дорогах у нас бы лопнули шины. Вернуться обратно мы также не можем, господин генерал!
"Дз-дз-дз-дзум!" - слышит Биглер, и автомобиль делает огромный скачок.
-- Не говорил ли я вам, господин генерал, - орет шофер в трубку, - что шоссе чертовски хорошо построено. Вот сейчас совсем рядом разорвалась тридцативосьмисантиметровка, а ямы никакой, шоссе как гумно. Но стоит заехать в поле - и шинам конец. Теперь по нас стреляют с расстояния четырех километров.
-- Куда мы едем?
-- Это будет видно, - отвечал шофер, - пока шоссе такое, я за все ручаюсь.
Рывок! Страшный полет, и машина останавливается.
-- Господин генерал, - кричит шофер, - есть у вас карта генерального штаба?
Генерал Биглер зажигает электрический фонарик и видит, что у него на коленях лежит карта генерального штаба. Но это морская карта гельголандского побережья 1864 года, времен войны Пруссии и Австрии с Данией за Шлезвиг.
-- Здесь перекресток, - говорит шофер, - обе дороги ведут к вражеским позициям. Однако для меня важно только одно - хорошее шоссе, чтобы не пострадали шины, господин генерал... Я отвечаю за штабной автомобиль...
Вдруг удар, оглушительный удар, и звезды становятся большими, как колеса. Млечный Путь густой, словно сливки. Он - Биглер - возносится во вселенную на одном сиденье с шофером. Все остальное обрезано, как ножницами. От автомобиля остался только боевой атакующий передок.
-- Ваше счастье, - говорит шофер, - что вы мне через плечо показывали карту. Вы перелетели ко мне, остальное взорвалось. Это была сорокадвухсантиметровка. Я это предчувствовал. Раз перекресток, то шоссе ни черта не стоит. После тридцативосьмисантиметровки могла быть только сорокадвухсантиметровка. Ведь других пока не производят, господин генерал.
-- Куда вы правите?
-- Летим на небо, господин генерал, нам необходимо сторониться комет. Они пострашнее сорокадвухсантиметровок.
-- Теперь под нами Марс, - сообщает шофер после долгой паузы.
Биглер снова почувствовал себя вполне спокойным.
-- Вы знаете историю битвы народов под Лейпцигом? - спрашивает он. - Фельдмаршал князь Шварценберг четырнадцатого октября тысяча восемьсот тринадцатого года шел на Либертковице, шестнадцатого октября произошло сражение за Линденау, бой генерала Мервельдта. Австрийские войска заняли Вахав, а когда девятнадцатого октября пал Лейпциг...
-- Господин генерал, - вдруг перебил его шофер, - мы у врат небесных, вылезайте, господин генерал. Мы не можем проехать через небесные врата, здесь давка. Куда ни глянь - одни войска.
-- Задавите кого-нибудь, - кричит он шоферу,- сразу посторонятся!
И, высунувшись из автомобиля, генерал Биглер орет:
-- Achtung, sie Schweinbande! Вот скоты, видят генерала и не подумают сделать равнение направо!
Шофер его успокаивает:.
-- Это им нелегко, господин генерал: у большинства оторваны головы.
( Генерал Биглер только теперь замечает, что толпа состоит из инвалидов, лишившихся на войне отдельных частей тела: головы, руки, ноги. Однако недостающее они носят с собой в рюкзаке. У какого-то праведного артиллериста, толкавшегося у небесных врат в разорванной шинели, в мешке был сложен весь его живот с нижними конечностями. Из мешка какого-то праведного ополченца на генерала Биглера любовалась половина задницы, которую ополченец потерял под Львовом.)
-- Таков порядок, - опять поясняет шофер, проезжая сквозь густую толпу, - вероятно, они должны пройти высшую небесную комиссию.
В небесные врата пропускают только по паролю, который генерал Биглер тут же вспомнил: "Fur Gott und Kaiser".
Автомобиль въезжает в рай.
-- Господин генерал, - обращается к Биглеру офицер-ангел с крыльями. когда они проезжают мимо казармы для рекрутов-ангелов, - вы должны явиться в ставку главнокомандующего.
Миновали учебный плац, кишевший рекрутами-ангелами, которых учили кричать "аллилуйя". Проехали мимо группы солдат, где рыжий капрал-ангел муштровал растяпу рекрута-ангела в полной форме, бил его кулаком в живот и орал: "Шире раскрывай глотку, грязная вифлеемская свинья. Разве так кричат "аллилуйя"? Словно кнедлик застрял у тебя во рту. Хотел бы я знать, какой осел впустил тебя, скотину, сюда в рай? Попробуй еще раз..." - "Гла-гли-гля!" - "Ты что, бестия, и в раю у нас будешь гнусить? Еще раз попробуй, ты, кедр ливанский!" Поехали дальше, но еще долго был слышен рев напуганного гнусавого ангела-рекрута: "Гла-гли-глу-гля" и крик ангела-капрала: "А-ли-лу-и-я-а-и лу-и-я, корова ты иорданская!" Потом они увидели величественное сияние над большим зданием, вроде Мариинских казарм в Чешских Будейовицах, а над зданием - два аэроплана, один слева, другой справа; между ними, посредине, натянуто громадное полотно с колоссальной надписью: К. U. K. GOTTES HAUPTQUARTIER .
Два ангела в форме полевой жандармерии высаживают генерала Биглера из автомобиля, берут его за шиворот и отводят наверх, на второй этаж.
-- Ведите себя прилично перед господом богом, - говорят они ему у дверей и вталкивают внутрь.
Посреди комнаты, на стенах которой висят портреты Франца-Иосифа и Вильгельма, наследника престола Карла-Франца-Иосифа, генерала Виктора Данкеля, эрцгерцога Фридриха и начальника генерального штаба Конрада фон Гетцендорфа, стоит господь бог.
-- Кадет Биглер, - строго спрашивает бог, - вы меня узнаете? Я бывший капитан Сагнер из одиннадцатой маршевой роты.
Биглер оцепенел.
-- Кадет Биглер, - возглашает опять господь бог, - по какому праву вы присвоили себе титул генерал-майора? По какому праву вы, кадет Биглер, разъезжали в штабном автомобиле по шоссе между вражескими позициями?
-- Осмелюсь доложить...
-- Молчать, кадет Биглер, когда с вами разговаривает бог.
-- Осмелюсь доложить, - еще раз, заикаясь, начинает Биглер.
-- Так вы не изволите замолчать? - кричит на него бог, открывает дверь и зовет:
-- Два ангела, сюда!
В помещение входят два ангела с ружьями через левое крыло. Биглер узнает в них Матушича и Батцера.
Уста господа бога вещают:
-- Бросьте его в сортир!
Кадет Биглер проваливается куда-то, откуда несет страшной вонью.
Текст любезно предоставлен Сергеем Тиуновым.
Design and content © Cimmeria Investment Inc.