Григорий Палама

ТРИАДЫ В ЗАЩИТУ СВЯЩЕННО-БЕЗМОЛВСТВУЮЩИХ (ИСИХАЗМА)

Григорий Палама

Bar

 

От ересиарха:

Григорий Палама и Варлаам Калабриец: мистик против агностика

И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божьего: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазной мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся.

Вот, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мной. Побеждающему дам сесть со Мной на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцом Моим на престоле Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.

Откр. 3:14-22

 

Григорий Палама, афонский монах (1296-1359), был одним из основателей исихазма, мистического учения о слиянии человека с Богом. По учению Паламы и его собратьев-исихастов (Симеона Нового Богослова, Григория Синаита и других), человек, который достиг совершенства в любви, возлюбив Бога без всякого эгоизма и корысти, может посредством молитвы приобщиться к Божественной энергии, то есть живой и повсеместной действующей благодати Бога (по-гречески energeia означает действенность) и возвыситься до самого Бога, увидев воочию Свет его предвечной славы - обожиться. Многие подвижники исихазма видели славу Божию в виде ослепительного и неописуемого света неоднократно. Исихасты утверждали, что именно этот свет апостолы увидели на горе Фавор. Само же слово "исихазм" происходит от греческого "исихия" - "молчание", так как для достижения необходимого состояния духа исихасты практиковали длительную уединенную "умную" молитву, то есть в уме, без слов, особо предпочитая Иисусову молитву "Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!". К этому они часто, чтобы целиком сосредоточиться в молитве, добавляли и определенные телесные усилия - молясь, сидели на низких скамейках или ступньках, согнув спину и дыша в особом ритме. Исихазм можно было бы назвать европейским дзэном - внешне очень похож!.. - если бы дзэн не сформировался на полтора столетия позже исихазма и если бы не еще одно обстоятельство, которое стоит описать подробнее.

К середине XIV в. римские папы и константинопольские патриархи находились в схизме (расколе) друг с другом уже более ста лет. Причина раскола была двусторонней: православные требовали отказа пап от добавленных в Символ Веры в фразу "верую и в Духа Святого, Господа, Животворящего, иже от Отца исходящего" слов "и от Сына", добавленных туда в ходе борьбы с арианцами в Испании в VII в., и от раздельного причащения клириков и мирян (мирянам - только хлеб, клирикам - хлеб и вино). Латинские иерархи этих проблем не понимали - "филиокве" (filio que - по-латыни "и [от] cына") для них было лишь данью традиции, но не богословским догматом, и раздельная евхаристия тоже не относилась к принципиальным вещам. Латинский язык даже не имел подходящих слов для передачи греческих возражений, и при переводе переписки Востока и Запада по этим вопросам постоянно случались накладки.

Но зато папы, еще со времен франкских владык Пипина Короткого и Карла Великого осознавшие свое место и роль в политической системе Европы, а при Григории VII Гильдебранде окончательно перешедшие на путь стяжания верховной светской власти наряду с духовной (документ Григория VII "Диктат папы" в 1075 г. провозгласил  в том числе право папы низлагать императоров), не могли примириться с тем, что православные епископы твердо заявили: папа - лишь первый среди равных, и все, что ему положено по решениям Соборов - это преимущество чести, но на большее они никогда не пойдут. Монархическо-схоластическая традиция католиков намертво схлестнулась с демократическо-мистической традицией православных.

Юридически датой начала раскола считается формальное отлучение папскими легатами константинопольского патриарха Михаила Керулария в 1054 г. и встречная анафема Керулария на послов, но окончательно пропасть между двумя церквями легла в 1204 г., когда папство возбудило европейское рыцарство к крестовому походу на Византию. В XIV в. враждебность спала, и стороны, еще не забывшие, что они некогда были одним целым,   вновь стали искать путей к сближению. Этому способствовало и то, что папство было разодрано знаменитым "авиньонским пленением" и двоепапством и поневоле поумерило амбиции, а византийцам нужна была экстренная помощь против неумолимого наступления турок-османов.

В 1330 г. из Южной Италии в Константинополь приехал знаменитый богослов Варлаам Калабрийский (1290-1348). Блестяще образованный знаток античной литературы и науки покинул Италию в знак протеста против растущего стремления местных религиозных лидеров к унии с Римом на условиях пап. Варлаам попытался навести мосты между православием и католицизмом, объявив (со ссылкой на Дионисия Ареопагита), что время Богооткровений давно прошло, а Богопознание невозможно в принципе, так как знание основано лишь на чувственном опыте, а то, что невозможно пощупать или увидеть, невозможно и познать. А следовательно, всякие догматы вторичны. В сущности, Варлаам выдумал не больше не меньше, чем агностицизм в православной обертке.

Точку зрения Варлаама поддержал византийский император, и Варлаам стал главным представителем Константинополя в переговорах с папской курией. Папам идея о релятивизме догматов остро не понравилась - в 1339 г. авиньонский папа Бенедикт XII отверг предложения Варлаама об унии - но на Варлаама нашлась оппозиция и дома в лице не кого иного как Григория Паламы.

Варлаам, став православным, по сути попытался модифицировать православное вероучение по принципам номинализма Оккама. Его точку зрения иногда называют раннегуманистической - так как логическим выводом из нее было то, что коль скоро человек не в состоянии подняться до Бога, надо попробовать Бога (то есть свои представления о нем, потому как ничего другого нет) опустить до себя. А отсюда явствует что человек с его субъективизмом и есть мера всех вещей. Что интересно - учеником Варлаама был один из первых гуманистов Франческо Петрарка. Совпадение?

Вот против такого мышления Варлаама - се знание, а се - озарение, се - Бог, а се - человек... - и выступил Палама. По отзывам современиков, он больше всего после Бога любил уединение и молитву, но, познакомившись случайно с сочинениями Варлаама, он покинул свою афонскую келью, взялся за перо - и не выпускал его из рук многие годы. Результатом этого труда стали три "Триады в защиту священно-безмолствующих" и многие другие сочинения.

По Паламе, все исходные аксиомы Варлаама были неверны. Знание и откровение не могут быть противопоставлены друг другу. Человек - не беглый разум, заключенный в темницу тела, а подобие Творца, и способен уподобиться Богу, если его мысли, чувства и дух действуют в согласии друг с другом. Нельзя пренебрегать ни разумом, ни чувствами, ни рациональным знанием, ни образным и эмоциональным восприятием, ни мистикой, ни наукой, ни телесным, ни духовным, но Боже избави противопоставить одно другому! Человек целен, как личность, так же, как целен и сам Бог. Ему не надо опускать Бога к себе - он может сам взлететь к Богу, если поймет, что у него есть крылья! И залог тому - воплощение Христа. На этой посылке и основали свое учение и свою молитвенную практику исихасты.

Варлаам, бегло познакомившись с практикой исихастов, ничтоже сумняшеся объявил ее, как бы мы сейчас сказали, глюком, заметив при этом что-то вроде "На свой пупок надо пялиться меньше". По мнению Варлаама, виденный Паламой свет был обычным самовнушением, а сам исихазм из себя ничего, кроме дикарских полумагических приемов, не представлял - накручивают, мол, себя ребята, и только. Богословие же Паламы - чушь, так как видеть Божественный свет нельзя, потому что нельзя, и спорить тут не о чем. Опять-таки все относительно, кому-то в трансе и свет может примерещиться, но это же не значит, что такой свет есть... Ученый спор кончился тем, что Варлаам объявил Паламу сопляком, неучем, еретиком и богомилом.

Этот спор и разворачивается в заочных диалогах "Триад", которые Палама вел с Варлаамом на протяжении 1337-1338 гг. (впоследствии Палама написал еще много других работ, но эти считаются его классикой).

Исход спора был таков. В 1341 г. Варлаам, использовав свое придворное влияние, вызвал Паламу на суд ежегодного Собора и начал обвинять его по всем правилам западной схоластики: во-первых, во-вторых и в-седьмых... И потерпел поражение: Собор признал его доводы несостоятельными, а спорщикам велели споры прекратить и взаимно примириться. Варлаам, договорившийся в ходе прений до того, что Иисусова молитва требует уточнений, оказался в изоляции.

Видя, что большинство иерархов нутром не приемлют его мудрствования и склонны симпатизировать скорее живому и вдохновенному мистику Паламе, Варлаам, якобы в интересах церковного мира, признал, что заблуждался насчет Света - и в тот же день бежал. Бежал не к кому иному как к папе, которому посвятил столько ядовитых слов, и через год, приняв католицизм, по протекции Петрарки был назначен епископом Джерраче в своей родной Калабрии. Где и писал еще и еще - уже в защиту католицизма. В Италии поднимало голову Кватроченто, идеи Варлаама были востребованы, неудобных афонских мистиков рядом больше не было. Но историю перевертыша Варлаама мы тут и окончим.

А Палама остался в Византии - и в отличие от Калабрийца, судьба приготовила ему ряд испытаний. Политический переворот в октябре 1341 г. привел Паламу в тюрьму, когда Палама во всеуслышание заявил, что изгнанный первый министр Иоанн Кантакузин был несправедливо оклеветан. Правдолюбие стоило Паламе шести лет тюрьмы. В 1347 г., когда Кантакузин выбил узурпаторов из Константинополя, Паламу выпустили на свободу и тут же назначили архиепископом Фессалоник. Это был не подарок, а подстава - в Фессалониках это время полыхал мятеж местных жителей, которые, начав с понятных протестов против аристократов, в конце концов совершенно перестали понимать, чего они хотят, и просто терроризировали и друг друга, и всю округу - город напоминал современный мегаполис в состоянии бандитской войны. Палама сделал то, что от него никто не ожидал - успокоил всех и восстановил мир под свою личную гарантию, причем никто из участников не был репрессирован (на это у него ушло три года жизни).

Впоследствии "неотмирный" исихаст, оставшийся на кафедре Салоник до самой смерти в 1359 г., многократно посредничал в переговорах враждующих партий в Византии, проповедывал мусульманам и иудеям в турецком плену, обращался к императору с требованиями снизить подати с бедняков и поставить на место бесчинствующих взяточников и солдат... - словом, занимался совершенно несвойственными монаху-молитвеннику вещами. И это тоже было продолжением его учения: человек достоин лучшего по одной своей природе, и долг увидевшего Свет Божий - нести его всем остальным в добрых словах и добрых делах.

В Греции исихазм сохранился лишь на Афоне, но в конце XIV-XV вв. он неожиданно обрел вторую жизнь на Руси, куда его принес митрополит Киприан. Крупнейшим русским исихастом был Сергий Радонежский, на антропологии исихазма строили свои идеи новгородские стригольники, разными сторонами учения Паламы вдохновлялись Иосиф Волоцкий и Нил Сорский, идеи и мироощущение исихазма просто бьют ключом из работ Андрея Рублева и Феофана Грека... Потом настали опричнина, Смутное Время... и традиция растаяла. В течение тех трехсот пятидесяти лет, что православие повторяло зады заимствованого через Киев католического школьного богословия, исихазм не вмещался в синодальные рамки, но лучшие подвижники православного мира - среди них, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский и Амвросий Оптинский - мыслили и чувствовали во многом так же, как и Палама. Учение Григория Паламы было вновь открыто лишь в этом веке.

 

За что мы, еретики, любим Григория Паламу? Да за все. За веру в то, что человек способен взойти к Богу, который готов помочь человеку проделать этот путь. За убежденность в том, что человек должен не смиряться с собственным несовершенством, а преодолевать его. За сопротивление попыткам разорвать цельного человека на "думающего" и "чувствующего". За желание вынести духовный опыт исихастов за стены монастырей и не прятаться от мира и мирян, а помогать им стать лучше, чище и совершеннее. За веру, наполненную не постным ханжеством, рассчитывающим на аптекарских весах порывы сердца, а радостью и энтузиазмом без меры, неспособными свести ее к сухому рациональному остатку. За тонкий, насмешливый и язвительный, но в то же время уважительный к оппоненту стиль. За то, что он один из нас, еретиков, наконец, и притом признанный - в 1344 г. заключенный Палама за свое учение о Фаворском Свете был решением синода отлучен как еретик. И, как это часто бывает с еретиками, камень, отвергнутый строителями, стал в итоге главою угла: учение Паламы было признано истинно православным, а сам Палама спустя семь лет после смерти канонизирован.

Словом, нам есть чему поучиться у святого Григория Паламы, Искателя Бога.

 


Публикуемый здесь трактат "Для чего и до каких пор полезно заниматься словесными рассуждениями и науками"- первый в Триаде I. Его основная мысль в том, что философия и наука - вещь хорошая и необходимая, особенно в молодости, но человек, который всю жизнь положил на поиск высшей мудрости в философии и науке, ищет не то и не там и зря тратит время - если не того хуже, впадает в заблуждение. Мудрость - благо, но мудрость становится из лекарства ядом, как только в ее обладателе пробуждается надменность и убеждение, что он обрел ключи к Божественным тайнам, поверив алгеброй гармонию.

Часть 1

Часть 2

Текст печатается по изданию: Св. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолствующих. М. Канон. 1995.

 

Bar

Назад в Библиотеку Еретиков

Письмо ересиарху

Design and content © Cimmeria Investment Inc.

Bar